От первого лица / In the First Person

Делимся опытом / Sharing Experiences

Как все начиналось...

Рассказывает Фред Джонс,
один из первых американских инженеров-экологов компании «МарафонОйл»,
приехавших на остров Сахалин для участия в работах по проекту «Сахалин-2».

«Грязь» из Вайоминга едет в Россию

Суббота, утро. Я сижу в аэропорту в ожидании рейса «Рив Алеутианс», которым сегодня вылетаю в Россию. Пронести в самолет восемь контейнеров с ледяным охлаждением было непросто. Дело оказалось не в том, сколько они весят, и даже не в их количестве, а в том, чтобы объяснить, что в них находится, да еще так, чтобы меня не обругали все кому не лень.

Сначала я попытался объяснить девушкам за стойкой, что везу «буровую грязь». Вопрос о том, зачем везти в Россию американскую грязь, вызвал дискуссию. Я сделал еще одну попытку объяснить, что это такой термин, обозначающий раствор химикатов для бурения нефтяных скважин. Затем мы принялись обсуждать природу этих химикатов и то, какой это грех – бурить скважины в заповедных местах! Ну я и попал… Перешли к вопросу о вреде всей этой химии. После того, как служащие таможни ознакомились с таблицей спецификаций безопасности материалов, выяснилось, что бентонитовая глина – это канцероген (или содержит канцерогенные вещества, т.е. кремнезем). Я попытался объяснить, что это всего лишь глина из штата Вайоминг и что кремнезем есть в любой грязи! Мы вернулись к спору о том, для чего грязь из штата Вайоминг понадобилось везти в Россию и нужны ли русским американские канцерогены…

Я нервничал все больше и начал потеть. Заметив это, служащие таможни тут же решили, что я от них чтото скрываю. Меня попросили пройти в соседнее помещение и стали обыскивать – с головы до ног. Затем вскрыли мои коробки. Какая неожиданность! В них действительно оказались контейнеры с темнокоричневой грязью. Пока открывали и закрывали контейнеры, прошёл почти час, и все это время один из моих мучителей продолжал недоумевать, зачем везти в Россию грязь, а другой сетовал на то, что крупная компания уродует девственные уголки планеты этими ужасными скважинами, вместо того чтобы заняться чем-нибудь более достойным.

В конце концов, все коробки заново упаковали и заклеили скотчем, потом заполнили какие-то формы. Началась новая дискуссия – сколько с меня взять за всю эту глину и грязь? Пришли к тому, что оплачивать свой багаж я буду не по весу, а по количеству мест и что в Россию мой груз можно отправить только через Анкоридж. Сказали, что мне бы лучше поторопиться, а иначе я опоздаю на свой рейс. Из-за того что я опоздал, меня перебросили из первого класса в эконом. А еще я чуть не оставил свою сумку на стойке регистрации и к тому же потерял один носок (без комментариев!).

В Анкоридж я прибыл усталый, голодный и с совершенно затекшими конечностями. Отель мне понравился, и ночь я проспал как младенец.

Утром я решил выехать в аэропорт пораньше, на случай если и там начнут задавать вопросы. И вот я в аэропорту Анкориджа. Не успел я подойти к стойке «Рив Алеутианс», как меня сразу спросили, не я ли везу восемь контейнеров с охлаждением? Да, – ответил я, – везу! Что в них, вежливо осведомились у меня сотрудники авиакомпании. Бусы для русских аборигенов, – ответил я и отправился завтракать!

Здесь, на Аляске, идет снег, на холмах белые шапки. Интересно, что меня ждет там, в России?