От первого лица / In the First Person

Делимся опытом / Sharing Experiences

Как все начиналось...

Вспоминает Дмитрий Григорьевич Зайдин

Словари как национальное достояние

Договор о совместной разработке нефтегазовых месторождений на шельфе острова Сахалин был заключен еще в советские времена с правительством СССР. Однако после прихода к власти нового, уже российского, правительства, предыдущий договор был объявлен недействительным. Кое-как удалось перезаключить договор с российскими властями.

Но тут к штурвалу встало правительство Гайдара, который объявил о непризнании уже второго договора под тем предлогом, что заключен он был без проведения конкурса. К этому времени консорциум в составе фирм «МакДермотт», «Марафон Ойл» и «Мицуи» уже успел вложить в незадавшийся проект около 80 млн долларов и пребывал, скажем так, в большом расстройстве. Поэтому, когда был объявлен тендер, консорциум решил сделать последнюю ставку на разработку ТЭО для тендера и организовал в Хьюстоне настоящий штурм, бросив все силы и финансы на то, чтобы свести риск проигрыша к минимуму – throw money at the problem.

В Техас постоянно приезжали сменявшие друг друга специалисты из Сахалинморнефтегаза. К переводу ТЭО были привлечены и местные переводчики. Эти бывшие наши соотечественники за редким исключением были случайными людьми для переводческой профессии. Одна из переводчиц, прожившая к тому времени в США 14 лет, например, искренне полагала, что its – это множественное число от it, и при этом еще переводила its притяжательным местоимением «их». Было, впрочем, несколько настоящих профессионалов, умевших понять и донести изящным слогом мысль автора в обоих направлениях, как, например, Виктор Карху, типичный перфекционист. Таких явно недоставало, и руководство консорциума решило привлечь к участию в работе над ТЭО специалистов-переводчиков из Москвы. Специалисты базировались в двух точках: при «Марафон Ойл» (в основном геологи) и при «Хадсон Инжиниринг» (конструкторы, экологи, гляциологи, океанографы и ряд других). Соответственно были поделены и переводчики. Вскоре американская сторона назначила руководителями переводческих бригад М. Левинзона на «Марафоне» и меня в «Хадсоне».

Дмитрий Григорьевич Зайдин Дмитрий Григорьевич Зайдин – поныне работающий, хотя и за 70, – тоже совсем не «просто переводчик». Инженер-физик по образованию, он занимался мощными высокочастотными устройствами ускорителей заряженных частиц и другими серьезными вещами, опубликовал ряд статей в международных научно-технических журналах. В 1968 году Ю. А. Ярошевский привлек его к устному переводу, в том числе и синхронному. Несколько лет Дмитрий Григорьевич преподавал курс научно-технической терминологии на Высших курсах переводчиков при Институте им. Мориса Тореза. Затем Д. Г. Зайдин перешел на работу в издательство «Мир», где вырос до главного редактора переводного журнала «Труды института инженеров по электротехнике и радиоэлектронике» (Proceedings of the IEEE), а в конце 80-х занимался внедрением компьютеризации в издательское дело и был за это награжден серебряной медалью ВДНХ.

На подбор людей ушел месяц. «Рекрутингом» занимался Ю. А. Ярошевский с коллегами. В итоге в августе в Хьюстон прибыло пополнение из 12 человек, в том числе Г. Седов, Г. Глаголева, Б. Климзо, Ю. Плахтий, В. Алтаев и др. Каждый из них привез несколько тематических словарей.

Вывоз словарей неожиданно оказался не такой уж простой операцией: таможня без разрешения Министерства культуры словари как «национальное достояние» не выпускала. Тем не менее, всеми правдами и неправдами было доставлено в общей сложности около двухсот научно-технических словарей. Понятно, что узкоспециальных словарных программ для компьютеров тогда не было, они только разрабатывались, привычных ныне мощных интернет-ресурсов тоже не было. Так что наличие столь большой словарной базы «на бумажном носителе» пришлось как нельзя кстати.

«Местные» прекрасно знали новейшие иноязычные реалии. Например, описываем социально-экономические реалии и инфраструктуру острова Сахалин, в частности, предприятия общественного питания. Во всех советских словарях предлагается перевод в виде catering facilities. Выясняется, что по крайней мере в Техасе под этим понимаются «предприятия по доставке обедов, ужинов и т.п. по заказам на дом или по месту работы». Или, скажем, было объяснено, что high school как эквивалент «средней школы» будет, конечно, понятен американцам, но не в Техасе, где принят термин secondary school. Или, например, один из коллег, бывший до эмиграции в США военным инженером-строителем в звании полковника, пояснил, что термин civil engineering (civil construction) очень часто следует понимать как «нулевой цикл строительных работ» (геодезическая съемка, подготовка строительной площадки, прокладка подъездных дорог и инженерных коммуникаций, строительство бытовок, закладка фундамента).

Московские же переводчики умели во всех тонкостях докопаться до смысла русского оригинала, знали, а если не знали, то умели найти (в том числе и путем перекрестных допросов разноязычных специалистов) нужные термины и предложить качественный перевод. Все переводы делались на «Макинтошах», для которых почти не существовало русифицированных программ текстообработки. Программа MS Word, хоть и была снабжена кириллическими шрифтами, сортировать слова по русскому алфавиту не умела. Что еще важнее, в ней не было модуля орфографической проверки русского языка. По моей просьбе Юра Седов перед отъездом в Хьюстон купил в Москве в компании «Информатик» всего за 27 долларов программу орфографической проверки «ОРФО» для среды IBM PC DOS. По нашей просьбе американская сторона арендовала один IBM PC, на который и была установлена «ОРФО». Все создаваемые переводчиками файлы распечатывались и конвертировались в формат IBM PC, после чего специально выделенный из числа переводчиков работник прогонял их через «ОРФО» и переносил пометки об обнаруженных ошибках в распечатку. Затем эти опечатки исправлялись в исходном файле на «Макинтоше».

Важным моментом было создание отдельной системы переводческого документооборота, который велся в полуавтоматическом режиме с использованием программы FilemakerPro. Была создана картотека выполняемых работ. Велся учет вносимых исправлений. Это позволяло экономить силы и время, не делая заново перевод частей текста, которые уже были переведены и апробированы ранее, и оперативно синхронизируя двуязычные варианты как новых, так и постоянно дорабатывавшихся ранее созданных разделов и абзацев ТЭО. Аккумулировался (с помощью того же FilemakerPro) и словарь терминов и идиоматических выражений. В русской переводческой группе было зафиксировано еще одно правило: опускать при переводе any, как фактический заменитель в юридических текстах неопределенного артикля; переводить may как «иметь право», а can – как «быть в состоянии», «иметь возможность» (сделать что-либо). Все эти «правила» были выведены на основе сравнительного анализа англо-американских и российских законодательных и нормативных актов, договорных и тому подобных документов. Безусловно, по контексту допускались и отступления. (Я специально так подробно остановился на этих вопросах, поскольку в учебно-методической литературе встречаться с подобными рекомендациями мне не приходилось, а переводы, буквально нашпигованные выражениями «любой», «какой-либо», «некий» и т. д., попадаются на каждом шагу).

В результате многомесячной и многотрудной работы к всеобщей радости наконец-то появилось ТЭО объемом в несколько тысяч страниц. Мне много чего довелось поделать в различных коллективах и в науке, и в переводческой и издательской работе за полвека трудового стажа. Но столь концентрированно, эффективно и результативно, с такими большими объемами, в столь сжатые сроки и с таким профессиональным удовлетворением я работал, пожалуй, только по сахалинскому проекту.